Как сохранить в тайне секреты производства

Большинство изобретателей, как частных лиц, так и предприятий и организаций, стремятся защитить свою идею с помощью патента. Но для промышленного предприятия одного этого метода недостаточно. Что еще поможет предотвратить утечку производственных секретов?

Патент — это охранный документ, который подтверждает исключительное право изобретателя на заявленное техническое решение, в частности на технологию. Патент выдает государственный орган после проведения тщательной экспертизы, в том случае если заявленное техническое решение действительно является изобретением. Условия патентоспособности технических решений устанавливаются законом и регламентируются нормативными документами. 

Владелец патента получает исключительное право на использование своего изобретения и может распоряжаться им — разрешать или запрещать его использование другим лицам — по своему усмотрению. Особенностью патента является то, что его действие ограничивается территорией страны, где он выдан. Патент, выданный на территории России, действует 20 лет, при этом владелец патента должен ежегодно оплачивать государственные пошлины за поддержание патента в силе, в противном случае владелец запатентованной технологии рискует потерять исключительные права на свое изобретение.

Алексей Михайлов, руководитель патентной практики компании Patentus

«В типично индустриальной экономике большинство объектов прав интеллектуальной собственности связано с производством и инжинирингом, однако в России патентов, которые имеют непосредственное отношение именно к заводам, мало, так как немного осталось от самой промышленности. Из общего количества заявителей на представителей организаций, работающих в промышленности, приходится не более 20%, но и здесь часто речь идет о патентовании продукции, которая разработана в России, а производится за рубежом. Больше половины «индустриальных» патентов получают иностранные компании, а из оставшейся половины значительная часть приходится на научные организации и лишь малая часть — на реально работающий средний бизнес».

Официальная статистика еще менее оптимистична: по данным Роспатента, в 2018 году в России было зарегистрировано 3060 патентов на изобретения, полезные модели и промышленные образцы по заявкам «от станка» — это около 3% всех одобренных ведомством за год заявок. Наибольшую активность в прошлом году проявляли предприятия и организации химической и нефтехимической промышленности, электротехнической, энергетической и фармацевтической отраслей. По наблюдениям Алексея Михайлова, стабильно активны в плане регистрации изобретений предприятия, связанные с железными дорогами и нефтегазовой промышленностью.

Между тем, отмечают эксперты, с развитием процессов автоматизации производственных механизмов набирает популярность патентование программно-аппаратных комплексов. По общему правилу компьютерные программы не подлежат патентованию, но вместе с тем, если такие программы непосредственно связаны с каким-либо программно-аппаратным комплексом, если они помогают улучшить параметры и/или выполняемые таким комплексом процессы, то программе может быть предоставлена правовая охрана в качестве изобретения, говорит юрист патентно-адвокатского бюро «Гардиум» Евгений Зяблов. В качестве примера он называет патент оборонного ОАО «Завод им. В.А.Дегтярева» на изобретение № 2573247, относящийся к области приборостроения. Его авторы нашли принципиально новое решение задачи по повышению эффективности, надежности и точности подвижных пунктов навигации и топографической привязки.

Патентная охрана изобретения, технического решения или технологии может обеспечить самую серьезную защиту и тем самым существенно повысить стоимость или доходы компании — владельца технологии. Однако большинство экспертов советуют обратить внимание на еще один режим охраны интеллектуальной собственности, диаметрально противоположный патенту, — know-how.

Виктор Станковский, патентный поверенный РФ, евразийский патентный поверенный, партнер юридической фирмы «Городисский и партнеры»

«Природа патента такова, что его владелец вынужденно раскрывает «секрет производства», предоставляя через патентное ведомство подробное, достаточное для понимания специалиста описание своего изобретения. При этом патент на изобретение дает монопольное право его владельцу им распоряжаться, в том числе запрещать или разрешать его использование в производстве или торговле. Под термином know-how, или «секрет производства», в профессиональной среде понимают информацию, в частности технического характера, которая не подлежит разглашению и доступ к которой имеет строго ограниченный круг лиц. Это могут быть технологические карты, конструкторская документация, тексты программ, в общем, любая коммерчески ценная информация. Пока она не раскрыта или пока кто-то не придумал то же самое, владелец секрета получает преимущество перед конкурентами».

Промышленная разработка, являющаяся know-how, может соответствовать требованиям, необходимым для признания ее изобретением, если данную технологию можно использовать в промышленности и сведения о ней нельзя получить из общедоступных мировых источников информации. Но как только технология know-how выносится на суд патентного ведомства, она автоматически теряет свой секретный статус, так как российским законодательством прямо предусмотрена обязанность Роспатента публиковать в открытом реестре сведения о выдаче патента на изобретение, включая название и формулу изобретения.

Для того чтобы принять правильное решение: патентовать разработку или оставить ее в режиме know-how, Виктор Станковский советует ответить на два основополагающих вопроса:

«Если ответ в обоих случаях положительный, то, скорее всего, вашему изобретению нужна патентная защита. Во всех остальных случаях выбор режима охраны интеллектуальной собственности зависит от стратегии конкретного предприятия. Это может быть и сохранение разработки в режиме know-how, а может быть произведена открытая публикация, после которой разработка станет известным уровнем техники и уже не сможет быть никем запатентована», — рассказывает юрист.

Между тем многие юристы советуют владельцам производственных технологий защищать свои секреты одновременно несколькими способами: и с помощью патента, и с помощью режима know-how.

Елена Рыкова, патентный поверенный РФ, юрист патентного бюро «Техпатент»

«При патентовании промышленных и/или производственных технологий важно сначала определить объекты патентования, то есть наиболее новые и передовые решения, используемые в разработке. Также нужно решить, что именно целесообразно защищать патентами и какими: изобретения, способы, устройства либо же использовать патенты на полезные модели или на промышленные образцы, а что целесообразно вообще не разглашать в патенте. Последние детали уйдут под защиту договора о know-how».

Подготавливая заявку на получения патента на изобретение, необходимо самое важное, самое необходимое для использования, «изюминку» технологии, убрать из патентной заявки, советуют юристы. Тогда потенциальный конкурент, решивший на практике скопировать запатентованную технологию по опубликованному в патенте описанию, не сможет получить нужный результат. Необходимый секрет производства целесообразно сохранить в тайне, использовав на предприятии режим коммерческой тайны в отношении данной технологии.

Руслан Мальков, патентный поверенный РФ, генеральный директор ООО «Галифанов, Мальков и партнеры»

«Существует ряд хитростей при подготовке патентных заявок. Среди них можно выделить такие, как получение «зонтичных» патентов, патентование технологии по частям, в случае если речь идет о многоэтапном и сложном процессе. Хорошо работает использование количественных пределов «от… и до…» вместо указания точных величин. Еще один тактический секрет — подача заявок на получение ряда патентов, по сути относящихся к одной технологии, но имеющих варианты реализации. Применение такого подхода позволяет, во-первых, защитить свою технологию, во-вторых, запутать конкурентов относительно того, что на самом деле используется на предприятии, в-третьих, закрыть как можно большее направлений в использовании аналогичных технологий».

Дополнительной защитой любой промышленной технологии являются ее специфические «индустриальные» особенности: наукоемкость, трудозатраты по реализации, высокая стоимость внедрения в производство. Чем сложнее на практике реализовать технологию, чем больше она требует научных, кадровых, производственных, экономических ресурсов, тем она становится более защищенной, фактически технология защищает сама себя, отмечает Руслан Мальков.

По словам промышленников, в среднем разработка новой технологии стоит предприятию от 50 млн руб. и занимает от 1,5–2 до 10 лет. По подсчетам Роспатента, объем бюджетных средств, приходящихся на создание одного охраноспособного РИДа (результат интеллектуальной деятельности, подлежащий использованию нематериальный коммерческий продукт) в рамках госконтракта на НИОКРТ гражданского назначения в 2018 году составлял 23,3 млн руб., а на НИОКРТ военного, специального или двойного назначения — 1,43 млрд руб.

Евгений Коптяев, коммерческий директор АО «Армалит»

«Рынок судовой трубопроводной арматуры, на котором мы работаем, — технологически сложный рынок, разработка и освоение нового изделия занимает годы. От начала разработки кранов шаровых до выведения их на рынок у нас ушло четыре года. Разработка одной линейки продукции с нуля до выведения в производство требует затрат в объеме около 1 млрд руб. Для запуска серийного производства дисковых затворов мы вложили 700 млн руб. собственных средств в строительство цеха и установку технологического оборудования, и еще 300 млн руб. стоила нам разработка документации и изготовление опытных образцов. Еще один способ защиты разработок — наличие опытных специалистов на производстве, способных повторить на практике технологически сложные операции. Например, осуществить наплавку на седле или на тарелке, запорном органе арматуры, не так-то просто — чтобы это сделать, нужно обладать оборудованием, опытом и знаниями. Да, можно научиться. Но это затратно и долго. Когда в рамках развития пула поставщиков мы работали над освоением стального литья на стороне, у подрядчика, прежде чем что-то более-менее ровное получилось, ушло два года. Поэтому наши know-how находятся под надежной защитой специфики производства».

Как отмечает заместитель генерального директора по корпоративным вопросам крупного производителя спецодежды ГК «Энергоконтракт» Александр Арышков, существуют легальные рычаги защиты интеллектуальной собственности, но правоприменительная практика находится в зачаточной стадии, в стране слабо развита культура патентной защиты. Поэтому преимуществом становится наличие собственных R&D-центра и вертикально-интегрированного производства — секреты и know-how остаются внутри холдинга. 

Например, производственная цепочка группы компаний «Энергоконтракт» по созданию высокотехнологичных средств индивидуальной защиты выстроена так, чтобы не только гарантировать качество продукции, но и внедрять инновации в серию на разных этапах технологического процесса.

«Сегодня в российском сегменте средств индивидуальной защиты работают не более пяти компаний, которые теоретически могут скопировать какие-то отдельные наши решения, но повторить в точности всю нашу технологию не может никто», — уверен Александр Арышков.

Дела, связанные с нарушением исключительных прав, вытекающих из патентов на изобретения, принадлежащих промышленным предприятиям, уже стали постоянной практикой российских судов, как правило арбитражных, отмечает Виктор Станковский. Однако на деле истцы, обычно некрупные компании, чьи исключительные права нарушаются, сталкиваются с рядом проблем.

«Производственные патенты, как правило, охраняют способ производства, и в этом их слабое место — доказать нарушение сложно. Для этого нужно как минимум попасть на чужое предприятие, где зафиксировать факт использования запатентованной технологии, что далеко не всегда возможно чисто физически. Кто же пустит чужака в святая святых своего производства, да еще и с фотоаппаратом и с экспертами! Суды в этом вопросе обычно не способствуют истцу в сборе доказательств, и это не только российская, но и мировая проблема. Какая-то защита возможна в отношении конкретного изделия, выпущенного конкурентом по «заимствованной» технологии — его можно купить, провести экспертизу и при наличии грамотного эксперта и удачно составленной патентной формуле доказать факт нарушения исключительных прав», — говорит Алексей Михайлов.

Аргентинская фармацевтическая компания TUTEUR S.A.C.I.F.I.A. в 2017 году предъявила иск к группе компаний «Фармсинтез» в связи с производством лекарственного препарата «Капецитабин», что, по мнению аргентинцев, привело к нарушению их исключительного права на изобретение «Способ получения фармацевтической композиции и продукт способа», охраняемое евразийским патентом № 018867. Первоначальные требования истца включали выплату компенсации за использование патента более 850 млн руб. Дело рассматривалось в Арбитражном суде Санкт-Петербурга и Ленобласти и закончилось лишь в июле 2019 года. Суд утвердил мировое соглашение между сторонами, согласно которому они заключили договор неисключительной лицензии на использование группы изобретений.

Дочерняя структура Объединенной вагонной компании, зарегистрированная на Кипре Advanced Freight Car Technology Limited, через Арбитражный суд Алтайского края добилась запрета компании «Алтайвагон», входящей в группу СДС, на выпуск и продажу грузовых железнодорожных вагонов на базе запатентованной кипрской компанией полезной модели. Арбитраж также удовлетворил требование кипрской компании и взыскал в ее пользу с «Алтайвагона» почти 70 млн руб. убытков. Судебное разбирательство длилось более двух лет.

В патентно-адвокатское бюро «Гардиум» обратилось НПО «Анна», которому принадлежит патент на полезную модель № 27442 «Устройство виброакустического зашумления помещения». «Анне» стало известно, что некое ООО «ТехЗИ» вводит в гражданский оборот продукцию, в которой использована их разработка. Чтобы установить объемы реализации для последующего взыскания убытков с конкурента, юристы «Гардиума» предложили «Анне» обратиться в УФАС Московской области с заявлением о нарушении ООО «ТехЗИ» антимонопольного законодательства. УФАС удовлетворила требования «Анны» и признало действия их оппонентов нарушающими и патентные права истца, и антимонопольное законодательство. Вместе с тем в указанном решении антимонопольного органа была допущена очевидная опечатка. Она касалась определения периода, когда «ТехЗИ» прекратило нарушение прав «Анны»: вместо 2015 года был указан 2013 год. Юристам не удалось заставить УФАС убрать ошибку, которая затем была перенесена и в тексты судебных актов. Таким образом, из-за опечатки, допущенной административным органом, истцу не удалось взыскать убытки за нарушение своих патентных прав.